Прочитал на Снобе. Доктор Курпатов бичует Арину Холину, которая утверждает смысл жизни в том, чтобы поебацца. Отнюдь, говорит Доктор. Краткий смысл его тезиса. Типа британские Учоные опытами установили, что смысл жизни - не в исполнении желаний, а в дофаминовом предвкушении исполнения желаний, а от подлой ебли - лишь одно уныние и позор.
http://snob.ru/profile/28843/blog/95623Позвольте прежде всего объявить себя Вашим поклонником. Мне нравится все, что Вы пишете, и даже если что-то не нравится, то все равно нравится, потому что это пишете Вы. Короче говоря, я могу Вас даже не читать, и все равно восхищаюсь всем, что вышло из-под Вашего удивительного пера (речь, разумеется, об обычной клавиатуре, я понимаю, но «перо» — это для Ваших текстов как-то точнее). Меня восхищает Ваш дар видеть очевидное, но скрытое от других завесой их собственных предубеждений, защитных установок и комплексов. В Вас есть бесстрашие, подаренное этой правдой. И свобода, дарованная этим бесстрашием.
Но… Ваши тексты, даже если они оптимистичны и зажигательны, исполнены печали. Вы все правильно, если я, как психотерапевт, имею право судить, пишете о кризисе брака, изменах, возрастных кризисах, отношении к сексу, гомосексуальности и т. д., и т. п. И рекомендации Ваши тоже к месту — особенно не поспоришь. То есть все (или почти все) верно, разумно и вроде бы даже по существу, но счастья-то нет. А хочется, и это тоже у Вас прочитывается, именно его — счастья. Радости и удовольствия. Настоящего. Без дураков.
В общем, поскольку я затеял на «Снобе» разговор об осознанном гедонизме, я не могу не написать Вам об «удовольствии». Простите, что без спросу, явочным порядком. Но бывают, Вы знаете, и такие мужчины.
***
Признаться, я обожаю современную мифологию — подчас она говорит о нас больше, чем любое социологическое исследование. Возьмем, например, новехонький миф о вампирах (не путать с «доисторическим» Дракулой). Когда началась вся эта безумная истерика по «Сумеркам», я отнесся к происходящему с известным скепсисом: ну да, показывают девочкам-писюхам очаровательного мальчика-вампира. «Юноша бледный со взором горящим» — ми-ми-ми… Но постепенно истерика перешла в падучую, а потом и вовсе зашлась коматозными припадками на «Настоящей крови» и «Дневниках вампира».
Очевидно, что перед нами нечто большее, нежели просто удачный киносериальный продукт. Какие-то особые струны души современного человека он явно затрагивает… Но какие? Ключ к разгадке, возможно, скрыт в слогане самых первых «Сумерек»: When you can live forever, what do you live for? В вольном переводе: если тебе придется жить вечно, то ради чего тебе жить? Да, перед нами та самая «сладкая парочка», о которой я уже рассказывал: смысл жизни и удовольствие!
Если главным «атрибутом», как говорят философы, прежних вампиров была страстная, прямо-таки демоническая жажда человеческой крови, то нынешние совершенно переменились. Они теперь какие-то нежно-трогательные. Подчеркнуто. Живут в унылой, повторяющейся, как День сурка, вечности — им скучно, и грустно, и некому руку подать. Для усиления эффекта они повально переходят на всякие кровезаменители и бескровные диеты, страдают экзистенциальной ерундой, а еще любят девушек, с которыми — ба-ба-бам! — не спят. Да, на кровососание у них временами еще случается характерная стоматологическая эрекция (художественный образ требует), а вот на обычный секс уже ничего не стоит совершенно. Один бесполый романтизм.
Вот он, новый «герой нашего времени» — необычно сексуальный вампир (никогда еще вампиры не были такими сексуальными!), но при этом абсолютно фригидный. Девушки из сериалов от этого безобразия, понятное дело, страдают жутко: руки заламывают, скандалы устраивают, мимикрируют под экзистенциально-озабоченных барышень (типа, может хоть это сработает?!). Но проку никакого. Как в том старом анекдоте про «настоящего садиста»: мазохист — «Сделай мне больно!!!», садист — «А не хочу…». В общем, не кровопийцы, а какие-то, прости господи, недоизвращенцы!
С чего такая напасть? Быть может, вампиры поддались противоестественной пропаганде бесскрепного Запада и все сплошь переквалифицировались в геев? Вроде бы нет (только если совсем чуть-чуть, на полпальчика). Или, может, у них сама потребность в сексе отбилась? Тоже нет, обнаруживается: сценаристы специально вводят какую-нибудь доп. линию про простой «физический трах» главного героя, чтоб мы не сомневались — парень-то ого-го какой! Так где же, прошу прощения, жаркий секс до утра, слюни и сперма по всей квартире? Девушка в нетерпении!
What’s wrong with you?! — как говорят все в тех же самых сериалах.
А отвечает, как водится, современная нейрофизиология.
***
Как выяснил Вольфрам Шульц (с помощью пары обезьян, электродов, лампочки и виноградного сока), клетки награды (reward cells), выделяющие радующий нас нейромедиатор дофамин, реагируют не на сам факт удовлетворения потребности — еду, секс и т. п., а на успешное предсказание того, что удовлетворение будет получено (всю теорию я уже подробно изложил здесь). То есть мы получаем удовольствие в тот момент, когда понимаем, что удовлетворение нашей потребности в принципе произойдет. Мы радуемся, иными словами, загодя, а когда уже непосредственно получаем желаемое — нет.
Еще раз: мы испытываем удовольствие не от удовлетворения потребности, а когда решаем интеллектуальную, по существу, задачу: получится — не получится, будет—– не будет, обломится — не обломится? Поняли, увидели, сложили дважды два и обрадовались: будет! Буря дофаминового восторга! Вот этого момента мы ждем (нейрофизиологи называют его «ага!»-переживанием), его жаждем, а само по себе полученное, исполненное, обломившееся — нет, не радует. Никакого сладостного дофамина на этот случай природой не предусмотрено.
И в третий раз, потому что действительно сложно, но очень важно. Теперь на примере. Вы начали процесс «охоты», «ухаживания», «брачных игр» — ищете, клеитесь, намекаете, танцы хороводите. И вот вам сообщают: «Согласная я!». Всё — фанфары счастья! — радость и удовольствие. Тут бы, по уму, конечно, занавес и опустить, ведь от последующего секса вы удовольствия уже не получите. Да, будет какое-то взаимное поерзывание, попихивание, подергивание, покрикивание, но и все, собственно. Девочка в процессе еще может потревожиться, будет ли у нее оргазм, и обрадоваться, поняв, что да — тот редкий случай, а мальчику-то — совсем скукотища.
Теперь вернемся к нашему асексуальному, но очень сексуальному вампиру. На каком-то этапе сериального повествования мы обязательно узнаём, что в бесконечно долгой жизни нашего героя уже была и та девушка, полумесяцем бровь, и та любовь, что не до сна, и та радость, что слаще всех печалей. Но счастья почему-то так и не случилось — вот он стоит перед нами с этой милой тоской в глазах… Почему?! Померла любовь его бесконечной жизни? Из-за этого так тяжело на его мертвом вампирском сердце? Ну, о’кей. Но ведь уже и новая пассия из трусов выпрыгивает, экзистенцию практикует — где же радость-то, братан?! Нет ее.
«Герой нашего времени» оказался в классической драме, где все, по определению, должно закончиться плохо (причем именно так оно и закончится): он ищет радости, но понимает, что секс ему радости не принесет — он предсказуем, неизбежен и лишен всякого удовольствия сам по себе. Наш герой уже знает это. Радость в предвкушении, в понимании будущей возможности, в моменте, когда все только складывается и становится понятно: «да!», «ага!», «будет!». Но что «будет»-то? То, что не приносит радости? Замкнутый круг.
When you can live forever, what do you live for? Чего тебе хотеть-то?! — короче говоря. Да, можно удовлетвориться стотысячным оргазмом, очередной юбкой, машку-за-ляшку… Но на фоне общей катастрофы безрадостности этот, с позволения сказать, приз даже не кажется утешительным. А так — форменное издевательство. Поэтому гамлетовский вопрос нового времени, пусть и озвученный сериальным вампиром, уже не простенькое «Быть или не быть?», а штука посложнее: как получить искомое «да!», «ага!», «будет!», когда хочется не потребность удовлетворить, а просто почувствовать себя счастливым?
***
«Смысл жизни» и «удовольствие», при всей парадоксальности этой парочки, представляют собой две половины единого целого. Когда «смысл жизни» у человечества был, то и с удовольствием проблем не возникало: оно безальтернативно ждало нас впереди, сияя золотыми вратами «Царствия Небесного», «счастливым будущим» всемирного коммунизма или, например, «американской мечтой». Причем в самой этой дихотомии — кажущейся неизбежности, с одной стороны, и постоянном ускользании, неисполненности, с другой, — и заключался механизм воспроизводства необходимого нам удовольствия. Парадоксально, но факт. Настоящий perpetuum mobile радости!
Но вот смысл жизни рассеялся (даже спрашивать о нем теперь как-то неловко — могут счесть за оскорбление неопределенных чувств), и удовольствие тоже запропало. Поломалась машинка. Мы оказались в вампирском мире, можем поиметь любой секс (если уж таков предел наших мечтаний) и любого партнера с любой целью, даже с постоянным проживанием в необходимом статусе — мужа, жены, ребенка — кого угодно! Еще чуть-чуть, и все необходимые состояния у нас и вовсе можно будет генерировать непосредственно в мозгу — транскраниально, без привлечения дополнительной рабсилы. Программа BRAIN нам поможет: нажал на кнопку — и оргазм, нажал на другую — и сыт по горло. А счастья-то нет…
Мы наивно думаем, что самое главное в жизни — это наши желания и потребности, которые, замечу, возникают время от времени и от случая к случаю. Но главное — это не то, что происходит эпизодически, а то, что происходит всегда, постоянно, а потому и незаметно. То, без чего все остальное в принципе невозможно.
И это «главное», подкрепляемое сладостным дофамином, — не секс, не еда, а создание нашим мозгом окружающей его действительности. Да, весь этот мир вокруг нас — результат его неустанной работы. Он складывает его из хаоса единичных раздражителей — фотонов света, звуковых волн, химических веществ, силы тяжести и прочего «сора», переживая при этом бесчисленные «да!», «ага!», «будет!». Наш мозг, и никто другой, тот самый Великий Архитектор этого прекрасного и удивительного мира.
Каждую секунду мы воспринимаем более 10 миллионов бит информации. 100 миллиардов нервных клеток тут же принимаются обрабатывать эти «сырые данные», многократно прогоняя их по различным отделам мозга, через бесчисленные фильтры, цепи обратной связи, референтации и т. д., и т. п. Нет такой «прогрессии», которая могла бы описать этот лавинообразный рост информации. А до осознания — за ту же самую считаную секунду — добегают лишь какие-то 40–60 битов!
Что в них? Собранные по крупицам образы, представления, мысли. И дерево на горе, и крик птицы в небе — это результат сложнейшей синтетической функции мозга. Что уж говорить о «высших психических функциях»: мышлении, осознании, понимании! И всякий раз этот синтез сопровождается «ага!»-переживанием: схватыванием, узнаванием, пониманием. Вот они, наши подлинные радости, где-то маленькие, а где-то — если интеллектуальные объекты, создаваемые нашим мозгом, масштабны, непротиворечивы и по-настоящему красивы — огромные!
Радость и удовольствие, таким образом, вот оно — у нас под ногами (точнее, под крышкой черепа). Надо лишь поменять тактику. Бессмысленно пытаться, причем из последних сил, бередить свое затраханное, пардон, желание. Этот бег по замкнутому кругу удовлетворения — машка-ляшка, ляшка-машка — ничего, кроме натоптышей и потертостей, вызвать не может. Искать удовольствие надо не там, где оно мерещится, а там, где оно действительно есть — в «ага!»-переживаниях, щедро сопровождающих полное и глубокое понимание жизни.
***
Дорогая Арина, я понимаю, что в один прекрасный момент (уверен, он был поистине прекрасен!) в Вашем восприятии мира случилось одно очень важное «ага!»-переживание…
Что-то из глубин Вашей психики подсказало Вам, как нужно относиться к сексу, мужчинам, браку, изменам и т. д., и т. п. Такое «откровение» частенько сродни мистическому причастию — мозг как раз балует нас удовольствием, когда мы складываем тревожащие его противоречивые элементы реальности в устойчивое целое. Все вдруг становится таким очевидным и понятным — ясным как божий день и прекрасным как майская ночь! В общем, дофамин. Сложили дважды два. И уверовали истово.
Более того, я не сомневаюсь, что и многим женщинам Ваши тексты сослужили неплохую психотерапевтическую службу. Это дорогого стоит! У Ваших «виртуальных пациенток» тоже какое-то «дважды два» сложилось — и «ага!»: «осознание», «прозрение», «откровение»… В общем, дофаминовая буря от решения психосексуальной задачи. Им показалось, что они узнали секрет подлинного счастья: что, в частности, страстный секс — это хорошо, а измена естественна, что брак — это тоталитарный пережиток прошлого, а личная свобода важнее «вечных клятв».
Как доктор, я согласен с Вами в каждом пункте. Но, как доктор же, я должен их дополнить. Я должен предупредить, например, что страстный секс зачастую приводит к заболеваниям и увечьям, измена — к болезненной ревности и даже убийствам на этой нервной почве, развод — к депрессии и суицидам, а личная свобода — к одиночеству и алкоголизму. То есть все, к сожалению, не так однозначно, и как «рецепт счастья» это, увы, не работает. Окрыляет, но не работает. Нужно еще очень многое додумать и передумать, сделать и переделать, чтобы эта «идеология» стала безопасной, а жизнь по ее лекалам — действительно счастливой.
Конечно, Вы получили удовольствие от того, что решили, как Вам кажется, задачку удовольствия. Но удовольствие — это и есть решение задачки. А тут-то и начинается самое интересное: если мы решили задачку, но решили ее неправильно, мы и в этом случае испытаем дофаминовый приход — уверуем, окрылимся, возможно, даже пойдем в упоительный разнос. Но рано или поздно эта ошибка нас нагонит, а отдача замучает. Невозможно построить здание счастливой жизни на ошибочных основаниях, даже если в процессе строительства мы были в восторге от своих прозрений.
Вот откуда эта потаенная печаль Ваших текстов — «секс с вампиром»…
Остаюсь Вашим преданным и восторженным поклонником,
АК
