Мне понятен их замысел. Мне понятна ностальгия по открытым пространствам и чистоте линий Брежневской эпохи.
Однако, нужно понимать, эстетика больших пространств и горделивых высоток доминировала в Москве не всегда, а возникла сравнительно поздно - в середине ХХ века. На самом же деле, исторически град Москва всегда был противоположностью этой эстетике. От Адама и до середины ХХ века Москва была городом хаотичным, торговым, буйным с безбрежными кварталами магазинов, лавочек, изб, бань и церквей, которые таяли в мареве вечернего дыма и колокольного звона.
Это создавало особый уютный московский мир.
Варламов может изойти поносом, но азиатская хаотичная эстетика почему-то привлекает толпы туристов в Бангкок, Шанхай, Стамбул и никого она там не травмирует, а наоборот является фирменной меткой этих городов. Градостроительство – амбивалентно, оно может иметь разное наполнение. Эклектичная эстетика тоже имеет право на существование.
Кроме того, обилие и доступность торговых точек несравненно облегчает жизнь в большом городе. В то время как пустые, обезличенные пространства – часто неудобны и враждебны человеку. Я помню, как трудно было в детстве в 70-ые годы в Москве попасть в ресторан или даже попить газировки. Приходилось мерять километры асфальта прежде, чем получить стакан холодной водицы.
Сейчас многие хвалят Собянина и бранят Лужкова. Мол, последний испаскудил Москву, но я отчетливо помню те дифирамбы, которые пело общество Лужкову в начале 90-х. Тогда писали, что при Лужкове Москвы стала нарядной, яркой, иллюминированной и богатой в отличие от провинциальной России. Хвалили только-только появившиеся торговые центры, МКАД, выставки, стадионы, праздник пива, возрождающиеся рестораны, автосалоны.
В начале 90-х капиталистические реалии – банки, казино, магазины, салоны красоты, туристические агентства воспринимались как возрождение исторической Москвы, древней России, которую мы потеряли 1917 году. Социалистические же неуютные громады воспринимались как большевистская и антинародная ересь.
Сейчас все минусы и плюсы поменялись местами и Собянинская Новь воспринимается как классика. Между тем классической Москвой является как-раз наоборот энтропия Москвы 19 века и эпохи Лужкова.
Я хочу, чтобы об этом помнили градостроители и население.
