"Огни притона". Александр Гордон
Сегодня ходил на пресс-показ фильма “Огни притона” в кинотеатр “Октябрь”. Когда пошли финальные титры картины, то зал утонул в море аплодисментов. Пишущая пресса вскочила со своих кресел и бросилась подбрасывать создателей фильма и лично Александра Гордона прямо в зале, а потом, в фойе. На скольких премьера я бывал, но ни разу не был свидетелем такого неистовства зрителей. “Настоящее искусство – “вот для чего нужно жить”, - подумал я тихо.
Ну, ладно. Мне фильм очень понравился, но чую, ждут Гордона неприятные отзывы. Реакцией зала было безмолвие. Никто не хлопал. А Гордона тоже никто не подбрасывал в силу его отсутствия и слабосильности пишущей братии.
Я бы назвал жанр этого фильма - “кинематографический провинциализм”. Фильм, конечно, находится в клинче с ожиданиями зрителя и с законами драматургии. Поэтому именно инаковость, сюжетная и историческая обособленность, запечатленная в картине, высшее для меня достоинство. Для меня сейчас интереснее фильмы о курдах в снежных горах, о конголезских офицерах в Архангельске в 1918 году, а смертельном поте в стихах обериутов. А смотреть за мордой Джона Деппа мне не интересно, ни у Джармуша, на корабле флибустьеров. Движется как поезд по рельсам к своему успеху такой фильм. По колее-то легко шпарить. Но это мертвое кино, окостенелое.
А вот у Гордона – свой подповыверт. Не просто, Одесса, а Одесса 1958 года в ее авторском преломлении. Очень детально прописанный мир. Сюжет блуждает, мысли блуждают, и не ясно, отчего мы так мучаемся. Штука в том, что успешное кино, на самом деле, да и культура - стандартна. Со мной никто не согласиться, наоборот, скажут именно индивидуальное сейчас рулит. Ничего подобного. На престоле культуры сидит всегда Норма в сотне ее обликов. Какие-нибудь “Неадекватные люди” или “Касабланка”. Подлинное индивидуальное, неповторимое – всегда провинциально и всегда обречено на поражение. Я не говорю, что ВСЕ неповторимое - априори хорошо. Но Огни Гордона = тот самый цимес.
Жизнь ведь – тоже индивидуальная и неповторима. Гордон не кино снял, образно говоря. Он попытался запечатлеть кусок жизни, который торчит в разные стороны сюжетными тупиками, как торчит сюжетными тупиками и вся наша жизнь. Жизнь большинства людей – это ведь тоже не успех, а поражение. Фильм - исповедальный, выстраданный. Именно то, о чем все время Гордон печалится во время Закрытых показов. Он же все ругает за умозрительность (а это тоже глупо - я Алгеброй гармонию поверил).
В любом случае для "Огни притона" это не картина не о любовном треугольнике или экзистенциальном кризисе одесской гетеры. Эта - воспоминание о хрусте сочных арбузов, о виссоновых платьях, о туманной желтизне закатных пляжей. Это кино равнозначно своему названию - "Огни притона" о его несказанном свете. На поверхности банальная нравоучительная басня - "Если каждому давать, то сломается кровать", но тут дело вовсе не в морали. Мне кажется.
Я бы назвал то, что делает Гордон этаким “Клубом кинопутешествий”, только путешествие здесь было не просто в Одессу, а в неуловимый образ Одессы, который есть только у одного человека в мире и который невозможно пересказать, как невозможно пересказать свой сон. А Гордон берет и пересказывает, зная, что встретит только недоумение. Кстати, фильм получится фантастически благочестивым, несмотря на то, что речь идет в нем о куртизанках. Нет ни одной постельной сцены.
Ну, ладно. Мне фильм очень понравился, но чую, ждут Гордона неприятные отзывы. Реакцией зала было безмолвие. Никто не хлопал. А Гордона тоже никто не подбрасывал в силу его отсутствия и слабосильности пишущей братии.
Я бы назвал жанр этого фильма - “кинематографический провинциализм”. Фильм, конечно, находится в клинче с ожиданиями зрителя и с законами драматургии. Поэтому именно инаковость, сюжетная и историческая обособленность, запечатленная в картине, высшее для меня достоинство. Для меня сейчас интереснее фильмы о курдах в снежных горах, о конголезских офицерах в Архангельске в 1918 году, а смертельном поте в стихах обериутов. А смотреть за мордой Джона Деппа мне не интересно, ни у Джармуша, на корабле флибустьеров. Движется как поезд по рельсам к своему успеху такой фильм. По колее-то легко шпарить. Но это мертвое кино, окостенелое.
А вот у Гордона – свой подповыверт. Не просто, Одесса, а Одесса 1958 года в ее авторском преломлении. Очень детально прописанный мир. Сюжет блуждает, мысли блуждают, и не ясно, отчего мы так мучаемся. Штука в том, что успешное кино, на самом деле, да и культура - стандартна. Со мной никто не согласиться, наоборот, скажут именно индивидуальное сейчас рулит. Ничего подобного. На престоле культуры сидит всегда Норма в сотне ее обликов. Какие-нибудь “Неадекватные люди” или “Касабланка”. Подлинное индивидуальное, неповторимое – всегда провинциально и всегда обречено на поражение. Я не говорю, что ВСЕ неповторимое - априори хорошо. Но Огни Гордона = тот самый цимес.
Жизнь ведь – тоже индивидуальная и неповторима. Гордон не кино снял, образно говоря. Он попытался запечатлеть кусок жизни, который торчит в разные стороны сюжетными тупиками, как торчит сюжетными тупиками и вся наша жизнь. Жизнь большинства людей – это ведь тоже не успех, а поражение. Фильм - исповедальный, выстраданный. Именно то, о чем все время Гордон печалится во время Закрытых показов. Он же все ругает за умозрительность (а это тоже глупо - я Алгеброй гармонию поверил).
В любом случае для "Огни притона" это не картина не о любовном треугольнике или экзистенциальном кризисе одесской гетеры. Эта - воспоминание о хрусте сочных арбузов, о виссоновых платьях, о туманной желтизне закатных пляжей. Это кино равнозначно своему названию - "Огни притона" о его несказанном свете. На поверхности банальная нравоучительная басня - "Если каждому давать, то сломается кровать", но тут дело вовсе не в морали. Мне кажется.
Я бы назвал то, что делает Гордон этаким “Клубом кинопутешествий”, только путешествие здесь было не просто в Одессу, а в неуловимый образ Одессы, который есть только у одного человека в мире и который невозможно пересказать, как невозможно пересказать свой сон. А Гордон берет и пересказывает, зная, что встретит только недоумение. Кстати, фильм получится фантастически благочестивым, несмотря на то, что речь идет в нем о куртизанках. Нет ни одной постельной сцены.